Размер 32 мужской это какой русский: Джинсы 32 размер — это какой русский: таблицы соответствия российских и американских маркировок

Как на самом деле работает путинский режим

Воскресшая Россия: ее сила и предназначение в новом глобальном порядке . Кэтрин Э. Стоунер. Нью-Йорк: Oxford University Press, 2021. 344 стр.

Слабый силач: пределы власти в путинской России . Тимоти Фрай. Princeton: Princeton University Press, 2021. 288 стр.

I s Президент Владимир Путин всемогущий диктатор, которого следует бояться больше всех других угроз демократии? Или от российского режима следует отказаться как от бледной тени его советского и царского прошлого, живущего за счет углеводородов и ядерного арсенала времен холодной войны?

Нет, эти две книги не спорят. Хотя Тимоти Фрай акцентирует внимание на власти режима над обществом, а Кэтрин Э. Стоунер на его возможностях за границей, авторы приходят к общему выводу: действия, цель, сила и слабость России коренятся в персоналистической автократии, укрепившейся после избрания Путина в 2000. Путинизм — источник возрождения России, а также ее величайшая уязвимость.

Этот вывод отличается от упрощенных объяснений поведения Кремля, распространенных в западном публичном дискурсе. Ни психология и происхождение Путина, ни исключительная российская история и культура, объясняет Фрай, не объясняют стойкости авторитарного режима. Стандартные меры силы и статичный набор национальных интересов, как показывает Стоунер, рисуют вводящую в заблуждение картину слабости режима на международной арене и неадекватно объясняют постсоветскую внешнюю политику страны.

Селеста А. Валландер  является президентом и генеральным директором Фонда США-Россия .

Просмотреть все работы Селесты А. Валландер

Оба автора обращаются к политологии, чтобы сформулировать свои аргументы. Фрай  [End Page 178]  утверждает, что путинский режим далеко не исключителен, он отражает динамику автократий, широко изучаемую в сравнительной политике. Авторитарные режимы обычно возглавляются политической партией, национальными вооруженными силами или влиятельным человеком. В первых двух типах господствуют институты, как в Китае при коммунистической партии и в Бирме при вооруженных силах. Но в персоналистской автократии, такой как путинская Россия, политическая власть осуществляется через личные отношения, и поэтому государственные институты слабы.

Отсюда мы можем понять, почему Путин является одновременно и «слабым», и «сильным человеком»: По словам Фрая, слабые институты облегчают автократам захват власти… но [усложняют] им управление после прихода к власти» ( стр. 40). Политика находится на ручном управлении: Россия функционирует, когда Путин управляет и разрешает конфликты между элитами. Эти элиты, в свою очередь, управляют наиболее важными предприятиями страны и контролируют правительственные экономические, финансовые, социальные органы и органы безопасности, что позволяет Путину оставаться у власти: это отношения взаимозависимости. И хотя Путин обладает огромной властью, слабые институты ограничивают его способность решать любую проблему или достигать любой цели. Таким образом, власть порождает уязвимость: поскольку все зависит от одного человека, ставки в случае провала (или ухода) Путина чрезвычайно высоки для элиты, которая имеет богатство и влияние только благодаря его эффективности.

Это ставит дилемму перед лидером персоналистской автократии: угождение (или умиротворение) приятелей из внутреннего круга с помощью государственных ресурсов оставляет меньше для общества. Каждая раздача элиты душит экономические показатели, подрывая контроль режима над обществом внутри страны и властью за рубежом. С 2003 по 2008 год российская нефтяная экономика росла в среднем на 7% в год, что позволяло Путину удовлетворять ненасытную элиту и одновременно повышать уровень жизни населения. Но глобальный экономический кризис 2008 года и режим международных санкций, введенных после аннексии Крыма в 2014 году, в сочетании с тяжестью коррупции, неопределенностью и хищническим поведением бизнеса замедлили экономику, обнажив хрупкий баланс, который Путин должен поддерживать, чтобы сохранить контроль. Режим не может придумать, как избежать этого балансирования, не рискуя политическими переменами, которых он боится.

Все чаще Путин обращается к репрессиям. Кремль ввел уголовную ответственность за свободу слова, запретил критику как угрозу национальной безопасности, а в августе 2020 года отравил самого эффективного политического и оппозиционного деятеля России Алексея Навального. Суд отправил его в тюрьму за нарушение условно-досрочного освобождения, когда он находился в индуцированной токсином коме. Правительство объявило его массовое антикоррупционное движение  [End Page 179]  антикоррупционной организацией, постановило распустить его и задержало адвокатов движения.

Тем не менее, как подчеркивает Фрай, подавление представляет собой еще одну дилемму. Многие современные автократии сохраняют видимость демократических институтов, которые часто лишь поддерживают уровень легитимности, необходимый для правления без террора, характерного для сталинского Советского Союза или маоистского Китая. Это ставит автократов, в том числе Путина, в затруднительное положение: не сумев подавить оппонентов, вы можете оказаться в бегах (вспомните Слободана Милошевича в Гааге). Усиление инструментов репрессий может устранить оппозицию, но оно создаст средства, которые другие могут использовать для того, чтобы уничтожить вас (вспомните Лаврентия Берию после смерти Сталина). И поскольку легитимность самодержавия зиждется на карточном домике, репрессии вдохновляют оппозицию.

В рамках этой схемы Фрай объясняет, как политическая, экономическая и социальная динамика действует в тени слабого лидера России. Хотя люди не могут привлечь Путина к ответственности, как это делают граждане в демократическом обществе, их ожидания по-прежнему ограничивают и формируют махинации режима. Несмотря на репрессивную власть государства, протесты случаются. Когда в 2020 году всенародно избранный губернатор Хабаровска был арестован с явной целью заменить его сторонником Кремля, на Дальнем Востоке России прокатилась волна демонстраций. Протесты вспыхнули более чем в восьмидесяти городах, когда правительство стремилось повысить пенсионный возраст в 2018 году, поэтому Кремль смягчил реформы. По данным Левада-центра, россияне почти поровну разделились в том, находится ли страна на правильном пути (с 49процент согласных и 41 процент несогласных) в преддверии выборов в законодательные органы 2021 года. Это представляет собой существенное изменение по сравнению с 2018 годом, когда эти цифры составляли 60 и 25 процентов соответственно. По мере роста неуверенности в том, остается ли общество спокойным или находится под контролем, Кремль усилил репрессивные меры.

Как и Фрай, Стоунер выступает против популярного на Западе образа России и особенно ее агрессивного международного поведения. Ее вывод состоит не в том, что Российская империя вернулась, а в том, что режим разработал и использовал широкий спектр инструментов для влияния на мировые дела. Не только российская сила привела к враждебному поведению: эти новые формы власти сочетаются с путинской целью, которая ставит во главу угла выживание режима, чтобы обеспечить напористое международное присутствие.

Оценивая ограничения обычных мер государственной власти, или «людей, военных и денег» (стр. 27), Стоунер возвращается к концепции Роберта А. Даля: « A  имеет власть над B в той степени, что он может заставить B сделать то, что B иначе не сделал бы» (стр. 15, курсив в оригинале). Власть связана с отношениями, а не просто с ресурсами. Традиционные измерения силы рисуют неоднозначную картину России после окончания холодной войны. Восстанавливая дряхлую советскую армию, Кремль увеличил ее обороноспособность и разработал новые системы вооружения, что привело к впечатляющим военным операциям. Вторжение России в Украину в 2014–2015 годах было далеко  [End Page 180]  лучше оснащена и выполнена, чем его подверженное ошибкам (но жестоко эффективное) вторжение в Грузию в 2008 году. Десятилетие инвестиций в связь, обучение и ударные силы дальнего радиуса действия предоставили Кремлю инструменты для вмешательства в Сирии в 2015 году. Помимо финансирования модернизации вооруженных сил, экономический рост России дает ей рычаги влияния в дипломатических отношениях.

Структура Стоунера является наиболее творческой и ценной, когда речь идет об исследовании асимметричных и разрушительных измерений расширенного глобального влияния Кремля. Со слабыми странами на своих границах Россия может похвастаться геополитическим положением, благодаря которому она расширяет коррумпированные политические и экономические отношения, чтобы осуществлять власть и усиливать свое влияние. Наиболее ярким примером является Беларусь, где выживание президента Александра Лукашенко зависит от благоприятных энергетических и торговых условий для финансирования элиты и обеспечения ресурсами полицейского государства. Россия ревниво оберегает свои зарубежные связи: в 2014 году, когда казалось, что соглашение об ассоциации с ЕС сблизит Украину — страну, которую Кремль долгое время считал частью своей «сферы влияния», — с Западом, режим сначала попытался переманить президента Виктора Януковича с выплатами и давлением на него, чтобы он применил силу против роста общественного несогласия перед вводом российских войск.

По мере того, как отношения России с Западом охладели, Путин все чаще рассматривал перспективы демократии в постсоветских государствах как угрозу своему правлению. Власть режима коренится в автократических политических системах, где прозрачность и подотчетность не могут сдерживать коррупцию. Россия осуществляла нетрадиционное влияние или «острую силу» в Западной Европе, на Ближнем Востоке, в Африке и Азии с помощью стратегий, включающих выплаты политическим партиям, таким как Национальное объединение Франции, банкноты для мошеннической Ливийской национальной армии и кампании по дезинформации в Facebook, поддерживающие Мозамбикскую национальную армию. режим. Путин осыпал новое правительство Кыргызстана инвестициями и списанием долгов после того, как его президент совершил визит в Россию с просьбой и просьбой.

Как показывает Стоунер, большая часть глобального охвата и разрушительного потенциала России связана с этим новым измерением национальной мощи. На самом деле, обычные военные действия Москвы не глобальны, а в значительной степени носят региональный характер. России легко размещать вооруженные силы в слабых странах у своих границ, таких как Армения и Таджикистан. Он поддерживает эффективную, но ограниченную военную интервенцию в Сирии, сосредоточив внимание на авиации и, в частности, полагаясь на наемников, а не на регулярные российские войска, для обеспечения наземного присутствия. Но опасный и разрушительный путь России через  [End Page 181]  киберпространство находится не только в пространстве дезинформации; это также имеет военные последствия, которые могут нанести ущерб могущественным странам далеко за пределами евразийского региона.

Тем не менее, Стоунер полагает, подтверждая предостережение Фрая, что, хотя стакан российской власти более полон, чем был когда-то, патронатное самодержавие оставило его треснувшим. Если внутренний климат России таков, что ее лучшие технологические предприниматели и новаторы бегут в Европу, Индию или Соединенные Штаты, чтобы заниматься своим бизнесом, то страна теряет не только будущее богатство, но и технологическое превосходство, которое поддерживало ее нетрадиционную и асимметричную кибернетику. и информационные энергетические ресурсы.

В отличие от реалистической теории, которая преобладает в академических кругах и правительстве, Стоунер противится этой цели, поскольку сила стоит за вновь обретенной напористостью России в мировых делах. По ее мнению, поскольку Путин и его приспешники определяют внутреннюю и внешнюю политику, позицию России за границей лучше всего понимать с точки зрения выживания режима. Эта точка зрения согласуется с идеей Фрая о Путине как о слабом силовике. Таким образом, цель Кремля за границей состоит в поддержании своего авторитарного правления, продвижении богатства и власти режимных элит и поддержании фасада легитимности внутри страны и за рубежом.

Приняв эту схему, Стоунер демонстрирует, что международное поведение России после 1991 г. менялось не только в зависимости от смены власти, но и в зависимости от целей. Когда режим сосредоточился на интеграции и модернизации российской экономики и вооруженных сил, он рассматривал сотрудничество с Соединенными Штатами как преимущество. В период расширения сотрудничества с 2009 по 2011 год, известного как «перезагрузка», две страны подписали крупное соглашение о контроле над вооружениями, добились вступления России во Всемирную торговую организацию и способствовали международным усилиям по борьбе с терроризмом в Афганистане.

Эти достижения, наряду с возвращением Путина на пост президента в 2012 году (он занимал пост премьер-министра с 2008 года до этого), изменили приоритеты режима и привели к «воскресению» России на мировой арене. «Арабская весна» и интервенция в Ливии под руководством НАТО в 2011 году побудили режим отреагировать на кажущиеся нападения США на автократии интервенцией в Сирии в 2015 году. Кремль также наладил отношения с единомышленниками-популистами и антилиберальными лидерами в Европе и США. Эти действия ослабляют «либеральную» международную правовую систему и институты, которые поддерживают власть США и продвигают демократию во всем мире.

В совокупности работы Фрая и Стоунера являются долгожданным вкладом в науку и политику. Они оба утверждают, что Россия объяснима, а не, как язвительно заметил Уинстон Черчилль, «загадка, завернутая в тайну внутри загадки». Понимание как сильных, так и слабых сторон России должно позволить демократиям разработать политику, позволяющую справляться с ее подрывными и разрушительными действиями, оставляя при этом возможности для сотрудничества там, где интересы совпадают. Вооружившись знаниями об особенностях  [End Page 182]  Путина — слабого лидера — и персоналистской автократии, которую он возглавляет, свободные правительства могут противостоять операциям асимметричного влияния России.

Ни один из авторов не углубляется в политические выводы, но ранние признаки подхода администрации Байдена к отношениям с путинской Россией имеют смысл в свете их выводов. Администрация, похоже, серьезно относится к России как к ближайшему стратегическому конкуренту со значительными традиционными и асимметричными возможностями, используя при этом преимущества США в санкциях, торговых ограничениях в передовых секторах, альянсах и военном потенциале следующего поколения. Администрация Байдена поступила бы правильно, если бы использовала небезопасность режима внутри страны, чтобы способствовать большей предсказуемости Кремля за границей, и продление соглашений по ядерным вооружениям — хорошее начало. Но самая трудная (и самая важная) работа будет состоять в том, чтобы устранить легкие цели для российского подрыва, уделив внимание демократии, экономическому динамизму и социальному прогрессу в Соединенных Штатах и ​​за рубежом.  [Конец страницы 183]

 

Copyright © 2021 National Endowment for Democracy and Johns Hopkins University Press

Изображение предоставлено: ID1974/Shutterstock.com

Гниль уходит глубоко в русскую машину. Украина выставляет это на всеобщее обозрение

Си-Эн-Эн —

Для России цифры катастрофические.

Со среды по воскресенье вооруженные силы Владимира Путина видели, как по меньшей мере 338 единиц важной военной техники — от истребителей до танков и грузовиков — были уничтожены, повреждены или захвачены, согласно данным с разведывательного веб-сайта из открытых источников Oryx, когда украинские силы прорвались через Территория, удерживаемая русскими, в наступлении, которое ошеломило русских своей скоростью и размахом.

Верховный военачальник Украины заявил в воскресенье, что с начала сентября силы его страны отбили более 3000 квадратных километров (1158 квадратных миль) территории. И для большей перспективы: только «со среды Украина отвоевала территорию, по крайней мере, вдвое превышающую размер Большого Лондона», — заявило в понедельник министерство обороны Великобритании.

В украинских сообщениях говорится, что войска Путина бегут на восток к границе с Россией на любом транспорте, который они могут найти, даже отбирая автомобили у гражданского населения в районах, которые они захватили с начала войны в феврале.

После себя они оставляют сотни частей российской военной машины, которая с начала путинской так называемой «специальной военной операции» так и не приблизилась к своему довоенному статусу одной из великих держав мира.

Ребекка Райт/CNN

«Мы молились об освобождении»: внутри города, отвоеванного Украиной после нескольких месяцев российской оккупации

cms.cnn.com/_components/paragraph/instances/paragraph_DB583A0E-6C8B-F8BC-4B62-2FC2E76E2835@published» data-editable=»text» data-component-name=»paragraph»> Эти российские потери являются накоплением множества существующих проблем, которые сейчас сталкиваются лоб в лоб с украинскими вооруженными силами, которые были терпеливы, методичны и снабжены западным военным оборудованием на миллиарды долларов, с которым Россия не может сравниться.

И без радикального и потенциально нетрадиционного вмешательства Путина украинские победы, скорее всего, ускорятся, считают аналитики.

Многие из проблем России — плохое и негибкое руководство, слабый моральный дух войск, неадекватная логистика и проблемы с оборудованием — были очевидны с самого начала войны более семи месяцев назад.

Полое ядро ​​российских вооруженных сил, включая танки, которые были легкой добычей для украинских сухопутных войск, и грузовики, у которых не было подходящих шин для движения по украинскому ландшафту, было быстро разоблачено тактикой, не подходящей для запланированного Путиным блицкрига.

Помните тот 64-километровый конвой, который заглох на пути к столице Киеву и был разорван украинскими защитниками?

Когда этот конвой остановился, просочились сообщения о том, что у российских войск серьезные проблемы с моральным духом — некоторые даже не знали, что они находятся в Украине, а если и знали, то почему они там находились.

По мере усиления боевых действий украинские силы нацеливались на российское руководство, убивая генералов и полковников, которые, как ожидалось, должны были сплотить российские силы.

И русским, безусловно, требовалось более сильное руководство, если верить сообщениям о лишениях войск.

Брошенный российский танк среди растительности в деревне на окраине Изюма, Украина, воскресенье.

Хуан Баррето/AFP/Getty Images

Павел Филатьев, российский десантник, который в начале войны сражался за захват своей армией украинского города Херсон, в прошлом месяце сказал CNN, что его подразделению не хватало даже основ во время этой операции.

«Через несколько дней после того, как мы окружили Херсон, у многих из нас не было ни еды, ни воды, ни спальных мешков», — сказал он. «Поскольку ночью было очень холодно, мы даже не могли спать. Мы находили какой-нибудь хлам, какие-то тряпки, чтобы закутаться, чтобы согреться».

И их вооружение было некачественным, сказал он.

«Все наше оружие — со времен Афганистана, где российские войска сражались с 1979 по 1989 год», — сказал он.

Тем временем в Украину течет западное оружие, в том числе мощные передовые артиллерийские системы, такие как HIMARS или высокомобильные артиллерийские ракетные системы.

Колесные HIMARS предлагают то, что американский производитель Lockheed Martin называет «возможностью стрелять и убегать» — они могут стрелять высокоточными ракетами по целям на расстоянии от 70 до 80 километров (около 50 миль), а затем быстро двигаться, чтобы избежать любого контрудара.

Украина применила их с разрушительным эффектом на российские линии снабжения, склады боеприпасов и командные пункты.

Послушайте, что Зеленский сказал бы Трампу о Путине

02:02 — Источник: Си-эн-эн

«Вооруженные силы Украины использовали HIMARS и другие западные системы для атаки российских наземных коммуникаций в Харьковской и Херсонской областях, что создало условия для успеха этой операции», — говорится в сообщении Института изучения войны (ISW) в блоге в воскресенье. .

По мнению западных аналитиков, удары украинских HIMARS по российским линиям снабжения были безжалостными.

«В настоящее время украинская дальнобойная артиллерия, вероятно, так часто поражает переправы через Днепр, что Россия не может проводить ремонт поврежденных автомобильных мостов», — заявило в понедельник министерство обороны Великобритании.

На этой фотографии, сделанной 11 сентября 2022 года, изображена пара чемоданов, которые идут перед разрушенным зданием в Изюме Харьковской области на востоке Украины во время российского вторжения в Украину. — Украинские силы заявили, что их молниеносное контрнаступление за последние 24 часа отняло больше территории, на что Россия ответила ударами по некоторым отвоеванным территориям. Территориальные сдвиги были одним из самых больших неудач России, поскольку ее войска были отброшены от Киева в первые дни почти семи месяцев боевых действий, однако Москва дала понять, что она не приблизилась к заключению мира путем переговоров. (Фото Хуана БАРРЕТО / AFP) (Фото ХУАН БАРРЕТО / AFP через Getty Images)

Хуан Баррето/AFP/Getty Images

ПРЯМЫЕ ОБНОВЛЕНИЯ: война России в Украине

Трент Телеко, бывший аудитор по контролю качества Агентства по управлению оборонными контрактами США, который изучал российскую логистику, сказал, что украинские силы использовали высокоточные ракеты, выпущенные из батарей HIMARS, для уничтожения ключевых крупных российских складов оружия вблизи железнодорожных путей далеко за линией фронта. .

Это означало, что России приходилось использовать грузовики для доставки артиллерийских орудий и боеприпасов на более мелкие склады, что затрудняло их распределение, сказал Телеко. По его словам, когда Украина начала свое молниеносное наступление, Россия не могла использовать соответствующую огневую мощь, чтобы остановить украинское наступление, потому что ее артиллерия была рассредоточена.

Но HIMARS и другие мощные западные артиллерийские системы не должны получать всеобщее признание, считает ISW. Они сочетались с украинскими финтами и изобретательностью.

На прошлой неделе Россия передислоцировала силы на юг, чтобы укрепить свои ряды в преддверии обсуждаемого украинского контрнаступления в Херсонской области, согласно украинским официальным лицам и кадрам движения техники через Крым.

Это открыло двери для украинских сил дальше на север.

900:02 Брошенные российские боеприпасы лежат в деревне на окраине Изюма, Украина, в воскресенье.

Хуан Баррето/AFP/Getty Images

«Долгое обсуждение в Киеве, а затем объявление контрнаступательной операции, направленной на Херсонскую область, отвлекли значительные российские войска от участков, на которых украинские силы наносили решающие удары в последние несколько дней», — говорится в сообщении ISW.

Как только эти российские силы выдвинулись, украинские военные начали поиск слабых мест в российских позициях, сказал Марк Хертлинг, аналитик CNN и бывший генерал армии США.

«Что они смогли сделать, так это провести разведку с небольшими силами, чтобы найти, где провести гораздо более крупный прорыв, проталкивая танки и артиллерию через бреши на русском фронте, а затем проникая в тыл русских», — сказал Хертлинг.

Быстрое отступление России позволило Украине захватить российское оружие, боеприпасы, топливо и припасы в этих тыловых районах, сказал Телеко, добавив, что добавление грузовиков и поездов к украинским запасам позволит Киеву «перезарядить» свое продвижение.

Аналитики также отмечают отсутствие поддержки с воздуха со стороны России.

Ричард Хукер-младший, внештатный старший научный сотрудник Атлантического совета, заявил в прошлом месяце, что Украина объединила силы старых зенитных систем, уже находящихся на вооружении, с поставками американского и немецкого оборудования и «в значительной степени отодвинула на второй план российскую авиацию».

«Украина добилась выдающихся успехов в отказе России от господства в воздухе с помощью чрезвычайно эффективной противовоздушной обороны и стратегии «недопущения»», — написал Хупер в блоге Атлантического совета «Ukraine Alert».

Украинский солдат отдыхает на освобожденной территории в Харьковской области, Украина, в понедельник.

Константин Либеров/AP

А неудачи России — это всего лишь топливо для еще больших неприятностей, спираль поражений, остановить которую Москва, возможно, не в силах.

Мик Райан, адъюнкт Центра стратегических и международных исследований и бывший генерал австралийской армии, назвал это «каскадным провалом» в своем посте в Твиттере. «Каждая потеря на поле боя и отход ведут к очередной неудаче», — сказал он.

По мере того, как выбор будет уменьшаться, боевой дух россиян будет падать.

Карта показывает, как Украина проводила контрнаступление

04:19 — Источник: Си-Эн-Эн

Когда отступающие силы отступят, они принесут с собой истории об отступлении. Для Кремля будет почти невозможно предотвратить распространение этих историй среди своих сил и даже среди их родственников на родине.

Территория, захваченная Россией на Украине за семь месяцев ценой десятков тысяч русских жертв, потеряна за неделю.

И у российских генералов, похоже, нет немедленного ответа.

Даже когда войска Путина продвигались вперед, это продвижение было медленным и упорным. И в начале войны защитники Украины никогда не бежали так, как российские войска на прошлой неделе.

«И без того ограниченное доверие развернутых войск к высшему военному руководству России, вероятно, еще больше ухудшится», — заявило в понедельник министерство обороны Великобритании.

В отчете министерства говорится, что украинские атаки затруднили для России переброску пополнения на передовую.

Большой вопрос заключается в том, есть ли у России свежие обученные войска для продвижения вперед.

В июле CNN сообщил, что по всей России разошёлся призыв к более чем 30 000 добровольцев присоединиться к военным действиям на Украине. Приманкой были большие денежные бонусы, и опыт не требовался.

Но Катерина Степаненко, исследователь России в ISW, сказала, что эти новобранцы, скорее всего, мало чем помогут на поле боя, поскольку не будет достаточно времени для их обучения.

Например, подготовка экипажа танка может занять как минимум несколько месяцев, а иногда и больше года, говорят эксперты.

«Кратковременное обучение вряд ли превратит добровольцев без опыта в эффективных солдат в каком-либо подразделении», — сказал Степаненко.

И те 300 с лишним единиц российской техники, которые были уничтожены, повреждены или брошены на поле боя за последние несколько дней, также будет нелегко заменить.

Украинский солдат в воскресенье стоит на брошенном российском танке возле села на окраине Изюма, Украина.

Хуан Баррето/AFP/Getty Images

Российская промышленность оказалась в затруднительном положении из-за западных санкций. Российские склады оружия уже подверглись обыску, чтобы восполнить ранее потерянные средства. И хотя на этих складах может оставаться большое количество оружия, оно, скорее всего, устарело и нуждается в ремонте или обновлении, сказал Якуб Яновский, военный аналитик, ведущий блог Oryx.

«На практике замены часто представляют собой гораздо более старые машины, которые, вероятно, будут страдать от проблем с надежностью и меньшей эффективностью в бою», — сказал он.

По словам Яновского, Москва сохраняет производственные мощности, но ей не хватает лучших компонентов для того, что она могла бы производить.