Традиционные христианские ценности и репродуктивные права женщин в современной России. Возможен ли консенсус?
В последнее время в России нарушаются права на аборт. На протяжении десятилетий российские женщины могли сделать аборт по выбору до 12-й недели беременности; между 12 и 22 неделями для аборта требовались медицинские или социальные основания.
В середине 2011 года группа парламентариев объединилась с активистами Русской православной церкви и заявила о своем желании запретить аборты, и была принята новая редакция закона о здравоохранении с ограничительными поправками: обязательный период ожидания, отказ от врачей по соображениям совести и ограничение социальных показаний к прерыванию беременности на поздних сроках.
Имеющиеся данные свидетельствуют о том, что ограничение законодательных изменений, основанных на «традиционных» ценностях, может значительно ограничить репродуктивный выбор женщин (например, доступ к аборту), нарушив права женщин на контроль над своим телом и своей жизнью.
ДО НЕДАВНЕГО ДНЯ РОССИЙСКИЙ закон гарантировал женщине свободу в отношении репродукции и репродуктивного здоровья. Однако это право медленно, но неуклонно подрывается. Силы, стоящие за этой тенденцией, активно стремятся кардинально изменить действующее законодательство.
В мае 2006 года в своем ежегодном послании Федеральному собранию президент Владимир Путин сделал страстное заявление о тяжелой демографической ситуации в России. Он назвал сокращение населения России возможной угрозой национальной безопасности и самой острой проблемой, стоящей сейчас перед страной. При общем коэффициенте рождаемости, который оценивается примерно в 1,3–1,4, и быстро растущем стареющем населении демографические тенденции в России аналогичны тенденциям в других европейских странах. Однако, в отличие от других европейских стран, в России гораздо выше смертность, особенно среди мужского населения. В России примерно 45% мужчин, достигших 15-летнего возраста в 2009 г.предполагается, что они не доживут до 60 лет.
Непосредственным следствием этих тревожных тенденций стало сокращение численности населения: к 2009 г. население России сократилось до 143 млн человек1 по сравнению со 148,6 млн человек в 1993 г., т. е. потеря 5,6 млн человек.
Другие демографические, социально-экономические показатели и показатели репродуктивного здоровья для России следующие:
Ожидаемая продолжительность жизни при рождении (2011 г.): 75,61 для женщин, 64,04 для мужчин2;
Доля населения моложе 15 лет (2010 г.): 15 083;
Население с доходом ниже черты бедности в размере 1 доллара США в день: 13,3% населения живет ниже прожиточного минимума (первый квартал 2012 г.)4;
Расходы на здравоохранение на душу населения в год (2010 г.): 9984 долл. США;
Основные этнические группы (2010 г.): русские (80,9%), татары (3,87%), украинцы (1,41%), башкиры (1,15%), чуваши (1,05%), чеченцы (1,04%), другие (< 1%;10,58%)5;
Основные религии (2010 г.
): православные (41%), атеисты (12,9%).%), мусульмане (6,5%), кроме православных (4,1%)6;Основные языки (2010 г.): русский (99,41%), многие коренные и малочисленные группы (< 50 000 человек), помимо русского, используют свои этнические языки7;
Отношение шансов материнской смертности (на 100 000 живорождений; 2010 г.) = 34 [95% доверительный интервал = 26, 42]8; и
Частота абортов (2008 г.): 32,2 на 1000; (2010 г.): 28,1 на 1000,9
): православные (41%), атеисты (12,9%).%), мусульмане (6,5%), кроме православных (4,1%)6; Многие эксперты связывают убыль населения с разрушительными социально-экономическими условиями, сопровождавшими переход от социализма к рыночной экономике. Другое и значительно более популярное объяснение связывает низкий уровень рождаемости с наследием советской политики, которая изменила «нормативную потребность населения иметь детей». Ориентируясь на моральные обязательства членов российского общества, а не на их экономические трудности, эта интерпретация поддерживала государственную политику, направленную на укрепление семейных ценностей для повышения рождаемости.
Консервативные эксперты утверждают, что повторное включение «нормативной потребности в детях» в репродуктивные стратегии женщин и вознаграждение женщин за выполнение своих моральных и социальных обязанностей усилит значение семьи как ценного социального института и изменит демографическую динамику независимо от материального положения людей. Сторонники этого аргумента заявляют, что новые политические предложения и попытки правительства изменить текущую демографическую динамику существенно недооценивают фундаментальные изменения в моделях рождаемости и брака, происходящие в современном российском обществе.
Российские феминистские активистки называют гендерное неравенство главной причиной убыли населения. Эти активисты по-прежнему скептически относятся к нынешним попыткам правительства решить демографическую ситуацию. Вместо этого они подчеркивают важность политики, которая способствует более равноправным родительским ролям и совершенствованию системы ухода за детьми. Однако мнения российских феминисток редко признаются в России.
В 2007 году, после обращения президента Путина к нации, российское правительство приняло новую высокоприоритетную «Демографическую политику Российской Федерации — до 2025 года». Это было направлено на создание стимулов для женщин иметь больше детей. Политика включала денежные поощрения за второго ребенка и за каждого ребенка после этого. Эта политика была почти исключительно построена вокруг единовременной денежной меры — «материнского капитала» в размере 365 000 российских рублей (13 000 долларов США) с ежегодной поправкой на инфляцию, выплачиваемого женщинам, родившим второго или последующих детей. , ребенок. Несмотря на эти новые правительственные стимулы для повышения рождаемости, результаты оказались не такими обнадеживающими, как ожидалось. Показатели рождаемости остаются низкими, среди российских женщин отмечается высокий уровень абортов. Численность медленно уменьшается, но по-прежнему составляет почти 1 миллион в год.
На протяжении многих десятилетий закон об абортах в Советском Союзе, в том числе и в России, был очень либеральным.
Россиянки могли сделать аборт до 12-й недели беременности. Между 12 и 22 неделями аборт можно было сделать только по медицинским или так называемым социальным показаниям, как это определено Минздравом. Впервые в 2003 году правительство резко ограничило количество допустимых оснований. Например, он отменил право на аборт во втором триместре по причинам социальной уязвимости (т.е., когда родители безработные или заключенные или имеют ограниченные финансовые возможности). В 2007 году правительство делало акцент на моральных ценностях и пронаталистском подходе и продолжало нападать на права на аборт по медицинским и социальным причинам, хотя на практике доля абортов, сделанных по этим причинам, никогда не превышала двух-трех процентов всех абортов. .
В прошлом некоторые консервативные политики в Государственной Думе (российском парламенте) нередко выступали спонсорами законопроекта, еще больше ограничивающего права женщин на аборт. Несколько раз предлагалось, чтобы замужние женщины требовали прямого разрешения от своих мужей.
Кроме того, было предложено полностью запретить аборты, за исключением ситуаций, угрожающих жизни. Было даже предложение признать, что жизнь человека начинается с момента зачатия и поэтому аборт следует рассматривать как убийство. Ни одно из этих предложений не было принято и даже не поставлено на голосование. Все они были отклонены комитетом Думы по здравоохранению. Однако в 2010–2011 годах ситуация изменилась. Под эгидой Комитета Государственной Думы по делам женщин, семьи и детей создана рабочая группа по изучению ограничений на аборты. Глава этого комитета вместе с группой парламентариев объединилась с клерикальными группами, выступающими против абортов, полового воспитания и контроля над рождаемостью. Большинство из них связаны с Русской православной церковью, имеющей большое политическое влияние в современной России. В течение 18 месяцев рабочая группа сосредоточилась на мерах по ограничению доступа женщин к абортам. Это включало отмену существующих прав женщины и передачу их ее законным опекунам (то есть ее мужу и правительству).
С момента своего создания отдельные члены рабочей группы, выступая на христианских мероприятиях, публично выражали желание полностью запретить аборты в России.
В середине 2011 года Дума начала обсуждение пересмотренного закона о здравоохранении. Дмитрий Медведев, бывший президент (2008–2012 гг.), выразил полную поддержку предлагаемому новому закону, который должен был быть принят к концу 2011 г. Дебаты об абортах были сосредоточены на предложениях против выбора. Недоброжелатели указывали, что антивыборные меры никак не помогут решить насущные проблемы России. Сторонники антилиберальных мер обычно выдают себя за защитников традиционных христианских ценностей. Хотя они, как правило, без колебаний обвиняют женщин, желающих сделать аборт, в убийцах, в их риторике отсутствуют какие-либо упоминания о сексуальном насилии. В предложениях не признается и даже не обсуждается высокий уровень изнасилований в России и его последствия. Тот факт, что случаи изнасилований в России никогда серьезно не изучались, свидетельствует о характере проблемы.
Отметим также, что правительство ничего не делает для того, чтобы российские врачи выполняли рекомендации Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) по абортам, несмотря на доступ к современным методам и оборудованию. В рамках проекта «Стратегическая оценка качества медицинской помощи в службах абортов и контрацепции» в 2009 году проведено исследованиеВОЗ, Минздравсоцразвития России (МЗСР) и неправительственные партнеры, такие как Российская ассоциация населения и развития (РАНР). В ходе оценки был сделан вывод о том, что российские врачи часто допускают ошибки, приводящие к совершенно ненужным осложнениям, при выполнении установленных процедур аборта и не обладают знаниями о консультировании по вопросам контрацепции. К сожалению, результаты опроса не были официально одобрены Минздравсоцразвития и не использовались для разработки дальнейших планов по улучшению обеспечения контрацепцией и услуг по прерыванию беременности.
Наоборот, вызывает озабоченность то, что авторы законодательных поправок в новый закон о здравоохранении не предусмотрели меры по предотвращению нежелательной беременности или контрацепции.
Многочисленные участники законопроекта, особенно из церкви, категорически против любых современных методов контрацепции, включая все формы гормональной контрацепции, экстренную контрацепцию и внутриматочные спирали. Тщательные, хорошо проведенные исследования показали, что предоставление информации о противозачаточных средствах и доступ к ним — лучший способ уменьшить количество незапланированных беременностей и абортов. Американский колледж акушеров и гинекологов (в 2009 г.) обнаружили, что сокращение числа незапланированных беременностей явно способствует снижению как уровня небезопасных абортов, так и общего уровня абортов.10 Несмотря на это, поддерживая свои предложения так называемыми фактами, выступающие против выбора могут предоставлять средствам массовой информации вводящие в заблуждение данные и заявления. , тогда как мнения настоящих экспертов, взгляды которых могут идти вразрез с мышлением правительства, не публикуются в подконтрольных государству СМИ.
Консерваторы, выступающие за лишение женщин их прав, заявляют, что это повысит уровень рождаемости, игнорируя то, что демографы могут доказать, что достижение этой цели путем ограничения абортов невозможно.
Например, в 2009 г., исследование, проведенное Институтом Гуттмахера в 197 странах, показало, что ограничение доступа к легальным абортам не уменьшает число женщин, пытающихся прервать нежелательную беременность.11 Уровень абортов примерно одинаков при сравнении регионов мира, независимо от законодательства. В странах, где аборт строго ограничен, он часто стоит женщинам здоровья и жизни. Данные демографов, проводивших исследования в Румынии, показывают, что ограничение абортов не увеличивает рождаемость и не способствует общему здоровью населения.
Существует высокий риск того, что плохие примеры из России могут негативно повлиять на соседние страны. Антивыборные предложения уже были отмечены на Украине и в странах Центральной Азии. Это может привести к изменениям в законах об абортах; изменения, вдохновленные примером России, основанным на сомнительных моральных и религиозных обоснованиях, а не на рациональном мышлении, основанном на надежных научных знаниях.
Члены ранее упомянутой рабочей группы вместе с влиятельными церковными группами и представителями Минздравсоцразвития выступили категорически против предложений Комитета Госдумы по здравоохранению.
Им удалось заставить главу комитета Ольгу Борзову дважды изменить позицию Комитета по здравоохранению, чтобы удовлетворить требования этих лоббистов. Три встречи, проведенные с должностными лицами Русской православной церкви, привели к включению в законопроект ряда ограничительных изменений (например, ко всем прерываниям беременности должен применяться период ожидания, обязательна консультация психолога, возражения врача на основании по совести будет допустимо).
Группа неправительственных партнеров, выступающих за выбор, подготовила альтернативный набор предложений по поправкам, основанных на фактических данных. Они были направлены на решение реальных, а не воображаемых проблем, чтобы помочь женщинам, а не атаковать их. Сторонники права женщин на выбор хотели разоблачить ложь, распространяемую теми, кто хотел ограничить репродуктивные права женщин, и убедить правительство не принимать поправки, направленные против выбора. Общественная кампания была организована массовыми активистами, выступающими за выбор, и феминистскими группами, возглавляемыми коалицией сторонников выбора «Rowan Bunch».
Они мобилизовали опыт и человеческие ресурсы, чтобы противостоять нападению на права женщин. Предложенные ими альтернативные поправки были отклонены.
Предложенные поправки, ограничивающие право на аборт, были проголосованы в ноябре 2011 года. Они были приняты при подавляющей поддержке представителей Думы. Новый Федеральный закон «Об охране здоровья граждан Российской Федерации» вступил в силу в январе 2012 года. Статья 56 устанавливает обязательный период ожидания перед выполнением аборта: 48-часовой период ожидания требуется в период с 4 по 7 или с 11 по 2012 год. 12-я неделя беременности, а между 8-й и 11-й неделями требуется 7-дневный период ожидания. Считается, что период ожидания начинается с даты направления женщины в медицинское учреждение и до самого прерывания беременности.
Согласно Руководству по абортам, разработанному Международной федерацией планирования семьи12, ошибочно полагать, что женщинам требуется время после консультации, чтобы принять обоснованное решение о прерывании беременности.
На самом деле обязательные отсрочки предназначены для предотвращения абортов, а не для решения проблем со здоровьем. В общем, женщина, обратившаяся с просьбой об аборте, уже приняла решение. Дальнейшие задержки являются препятствиями для женщин, поскольку они могут повлечь за собой увеличение расходов, трудности с поездкой и медицинские риски.13
Имеющиеся данные свидетельствуют о том, что психологическое консультирование, связанное с абортом, используется для принуждения женщин к продолжению беременности до срока против их воли. Например, в 2009 г. Министерством спорта, туризма и молодежной политики Российской Федерации Федеральным агентством по делам молодежи было опубликовано Руководство по психологическому консультированию перед абортом .14 В этой публикации аборт трактуется как « убийство живого ребенка». Женщина, желающая сделать аборт, оценивается здесь как «заблуждающаяся и заблуждающаяся», тогда как беременность и деторождение трактуются как удел женщины. Авторы методических указаний рекомендуют психологам показывать пациентам графические фильмы об абортах.
В 2010 г. МЗСР выпустило официальное письмо, в котором рекомендовало эту публикацию женским медицинским учреждениям.15 Возможно, было бы полезно, если бы недавно опубликованный документ, основанный на фактических данных,0081 Руководство ВОЗ по безопасному аборту: обновления и рекомендации 2012 г. было выпущено ранее. В этой публикации рекомендуется, чтобы женщины, принявшие решение сделать аборт до обращения за медицинской помощью, не подвергались обязательному консультированию16. Это могло повлиять на решение российских парламентариев.
Хотя новые нормы закона негативно сказываются на женщинах, желающих сделать аборт, женщины из сельской местности сталкиваются с особенно тяжелыми обстоятельствами. Фонд Генриха Белля сообщил:
Введение обязательного периода ожидания все же наносит существенный вред, особенно женщинам, проживающим в малых городах и сельской местности, так как дополнительное посещение врача означает для них выезд в другой или более крупный город, а также работающим женщинам, которые не могут легко получить свободное от работы время, чтобы посетить врача несколько раз в разные дни.
Между тем доступ в женские консультации на практике весьма ограничен из-за их недостаточного количества: даже в таких столицах, как Москва и Санкт-Петербург, в некоторых районах женщинам приходится записываться на прием к гинекологу за 2–4 недели. Учитывая, что, хотя дополнительные 2 или 7 дней ожидания, требуемые новым законом, могут показаться относительно невинными, они неизбежно превратятся в недели, если не в месяцы.17 Помимо введенных в начале 2012 г. ограничений в отношении прерывания беременности по желанию, Правительство РФ издало распоряжение, ограничивающее допустимые социальные основания для аборта на поздних сроках с четырех (при лишении или ограничении родительских прав женщины; при наличии у женщины лишение свободы в результате совершения преступления; если беременность наступила в результате изнасилования; если она состояла в браке с полностью или частично инвалидом, или если она была разведена или ее муж умер во время беременности)18 только к одному ( а именно, если беременность наступила в результате преступления, предусмотренного статьей 131 УК РФ, т.
е. изнасилования)19.Даже инцест не признается социальным основанием для прерывания беременности на поздних сроках.
Еще одно новое законодательное ограничение на аборт допускает отказ врача по соображениям совести. Врач может отказаться от проведения искусственного прерывания беременности при условии, что он направит свой отказ в письменной форме соответствующему руководителю, например, руководителю соответствующего медицинского учреждения. Затем для данного случая может быть назначен подходящий альтернативный врач.
Имеющиеся данные свидетельствуют о том, что предлагаемые законодательные изменения значительно ограничат доступ женщин к аборту, могут предотвратить преждевременное прерывание беременности и, вероятно, приведут к увеличению числа случаев криминального аборта. Даже при прежних, менее строгих законах на их долю приходилось до пяти процентов материнской смертности в России. Изменения в законодательстве поставят под угрозу автономию женщин. Ограничения станут серьезным препятствием для прав женщин на контроль над своим телом и своей жизнью.
В отличие, например, от Европейского Союза, который реально поддерживает семьи и законы, способствующие гендерному равенству и равноправию, вряд ли демографическая ситуация в России волшебным образом изменится, учитывая преобладающую ограничительную политику.
В задачи РАПД, лидера в области сексуального и репродуктивного здоровья и прав в России, входит мониторинг состояния абортов в России. Мы с нетерпением ждем выхода нового Приказа (Порядка) Минздрава, потому что он должен включать недавно утвержденные Рекомендации ВОЗ по абортам .16 Это может помочь повлиять на предоставление абортов в России, но не быть в состоянии противостоять недавно обнародованным законодательным барьерам.
1. Федеральная служба государственной статистики. Демография. Доступно по адресу: http://www.gks.ru. Дата обращения 28 марта 2013 г.
2. Федеральная служба государственной статистики. Ожидаемая продолжительность жизни при рождении. Доступно по адресу: http://www.gks.ru. Дата обращения 28 марта 2013 г.
3. Федеральная служба государственной статистики. Распределение населения по возрастным группам. Доступно по адресу: http://www.gks.ru. По состоянию на 28 марта 2013 г.
4. Всемирная организация здравоохранения. Профиль страны для Российской Федерации. 2012. Режим доступа: http://www.who.int/countries/rus/en. По состоянию на 28 марта 2013 г.
5. Перепись А-Р. Госкомитет по переписи населения 2010. Основные этнические группы. Режим доступа: http://www.perepis-2010.ru/search.php. Дата обращения 11 марта 2013 г.
6. Итоги переписи: окончательные итоги Всероссийской переписи населения 2010 года. Режим доступа: http://www.perepis-2010.ru/results_of_the_census/results-inform.php. По состоянию на 11 марта 2013 г.
7. Перепись AR. Госкомитет по переписи населения 2010. Основные языки. Режим доступа: http://www.perepis-2010.ru/search.php. По состоянию на 11 марта 2012 г.
8. Тенденции материнской смертности: с 1990 по 2008 год: оценки ВОЗ, ЮНИСЕФ, ЮНФПА и Всемирного банка .
Женева, Швейцария: Всемирная организация здравоохранения; 2010.
9. Федеральная служба государственной статистики. Население. Показатели здоровья матери и ребенка, показатели деятельности службы охраны здоровья детей и материнства. Доступно по адресу: http://www.gks.ru. По состоянию на 28 марта 2013 г.
10. Американский колледж акушеров и гинекологов. Мнение Комитета ACOG № 427: Мизопростол для послеабортного ухода. Акушерство Гинекол . 2009; 113 (2 пт. 1): 465–468. [PubMed]
11. Сингх С., Дарроч Дж. Э., Эшфорд Л. С., Власофф М. Добавление: затраты и выгоды от инвестиций в планирование семьи и здоровье матерей и новорожденных . Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Институт Гуттмахера; 2009.
12. Международная федерация планирования семьи. Доступ к безопасному аборту: инструмент для оценки правовых и других препятствий. 2009 г. Доступно по адресу: http://www.ippf.org/resource/Access-Safe-Abortion-tool-assessing-obstacles. По состоянию на 11 мая 2013 г.
13. Центр репродуктивных прав. Доступ к аборту: обязательная отсрочка и предвзятые информационные требования. 2010. Доступно по адресу: http://www.crlp.org/pub_fac_medabor2.html. По состоянию на 11 мая 2013 г.
14. Министерство спорта, туризма и молодежной политики Российской Федерации, Федеральное агентство по делам молодежи. Руководство по психологическому консультированию перед абортом. Доступно по адресу: http://www.coi.su/docs/docs/metod_consult.pdf. По состоянию на 11 мая 2013 г.
15. Министерство здравоохранения и социального развития Российской Федерации. Письмо [на русском языке]. 3 октября 2010 г. (15–0.10.2–9162). Режим доступа: http://base.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc;base=EXP;n=526414. По состоянию на 11 мая 2013 г.
16. Всемирная организация здравоохранения. Безопасный аборт: техническое и политическое руководство для систем здравоохранения . Женева, Швейцария: Всемирная организация здравоохранения; Август 2012 г. [PubMed]
17.
Фонд Генриха Белля (Московское представительство) Ограничение репродуктивных прав в России, 2011–2012 гг.: популистская политика в ущерб здоровью и благополучию женщин. 2012. Режим доступа: http://genderpage.ru/?p=588. По состоянию на 20 апреля 2013 г.
18. Правительство Российской Федерации. Приказ о социальном показании к искусственному прерыванию беременности. 2003. Режим доступа: http://base.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc;base=LAW;n=43773. Проверено 28 марта 2013 г.
19. Правительство Российской Федерации. Приказ о социальном показании к искусственному прерыванию беременности. 2012. Режим доступа: http://base.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc;base=LAW;n=126022. По состоянию на 28 марта 2013 г.
Почему так много россиян говорят, что поддерживают войну в Украине?
За месяц, прошедший с момента вторжения России в Украину, опросы общественного мнения показали, что россияне в определенной степени поддерживают то, что Владимир Путин и государственные СМИ страны называют специальной военной операцией.
В одном опросе шестьдесят пять процентов респондентов одобрили действия России в Украине; в другом — семьдесят один. Но одно кажется очевидным: война, по крайней мере, в том виде, в каком ее преподносят и рассказывают русским людям, кажется достаточно популярной. Даже независимые опросы показывают одобрение намного выше пятидесяти процентов. Но что означает общественная поддержка в обществе без функционирующей политической оппозиции, с уничтоженной свободной прессой и репрессивным режимом у власти?
«Я не думаю, что можно сказать, что люди в России в целом любят эту войну — что им нравится идея отправиться на поиски завоеваний», — Алексей Бессуднов, профессор социологии Эксетерского университета. , скажи мне. «Но я думаю, что было бы столь же неверно говорить, что это все Кремль, что они просто выдумывают эти цифры, что они не отражают действительности». Люди поддерживают 
Он указал, что государственный Всероссийский центр изучения общественного мнения использовал в своем опросе фразу «Поддерживаете ли вы решение России о проведении специальной военной операции на Украине?», которая имитировала фразу Путина. «Во-первых, это решение уже принято, что является своеобразным намеком», — сказал Бессуднов. «И, во-вторых, это «спецоперация», а не вторжение или война».
В первые дни вторжения государственное телевидение сообщило телезрителям, что целью «специальной военной операции» была защита русскоязычных жителей Донбасса, почти не упоминая о массовых бомбардировках Харькова, варварской осаде Мариуполя или бои под Киевом. Этот посыл казался убедительным, по крайней мере, до определенного момента. По данным проекта «Афина», коллектив социологов и И.Т. Эксперты, проводившие собственный опрос в последние недели, 38% респондентов, просматривающих новости по телевидению, определили основной целью интервенции защиту населения поддерживаемых Россией квазиреспублик в Донецке и Луганске.
Кремль, по-видимому, знает, что полномасштабную войну с Украиной было бы трудно продать большинству россиян. Даже если эта идея имеет имперские корни, широко резонансная концепция Украины как «братской нации» означает, что немногим нравится видеть, как ее население активно страдает — отсюда упор правительства на язык «спецоперации» и изображение кампании как бороться не с украинским народом, а с далекими силами НАТО и призрачной, неопределенной угрозой «нацизма». Путин неоднократно заявлял, что украинские подразделения, противостоящие российским войскам, — это не регулярные войска, а неонацистские батальоны. Российское государственное телевидение с утра до ночи ревет разговорами о почти священной борьбе с фашизмом. «Поддерживаете ли вы борьбу с нацизмом?» — спросил Бессуднов. — Я знаю, и, держу пари, ты тоже. Только мы с вами не думаем, что российское вторжение в Украину имеет какое-то отношение к борьбе с нацизмом, но многие люди в России думают».
На каком-то уровне данные, вероятно, отражают импульс, порожденный страхом или пассивностью, повторять одобренные сообщения, а не формулировать свои собственные. «Опросы показывают не то, что люди думают, а то, что они готовы сказать, как они готовы вести себя на публике», — сказал Денис Волков, директор «Левада-центра», ведущей независимой социологической и исследовательской организации страны. Еще до войны Россия не была тем местом, где волей-неволей делишься своими политическими убеждениями с незнакомцами, не говоря уже о тех, кто звонит ни с того ни с сего. Эта тенденция, зародившаяся в советский период, только усилилась в последние недели с появлением новых законов, предусматривающих уголовную ответственность за «дискредитацию» российских военных, распространение «фейковых новостей» и любые упоминания в прессе о том, что российское вторжение в Украину было войной.
Заявленное государством сообщение не ускользнуло от внимания общественности: говорите о спецоперации заранее утвержденными ключевыми словами или не говорите о ней вообще.
Татьяна Михайлова, профессор и экономист из Москвы, рассказала, как социолог из государственного агентства связался с ней по телефону и сказал, что, если она примет участие, ее номер будет записан для «контроля качества». Как она выразилась, «любой нормальный человек повесит трубку». Ранее в этом месяце Максим Кац, оппозиционно настроенный московский политик, и группа исследователей заказали опрос об отношении общества к войне; Кац сообщил, что из тридцати одной тысячи вызванных человек двадцать девять тысяч четыреста прекратили разговор, как только услышали тему.
В середине марта Алексей Миниайло, бывший социальный предприниматель, а ныне оппозиционный политик, провел еще один телефонный опрос с целью выявить влияние страха и пропаганды на данные опроса. Он сказал мне, что, когда исследователи добавили вариант «Я не хочу отвечать на этот вопрос», двенадцать процентов опрошенных выбрали этот ответ — число, которое, как он предположил, учитывая атмосферу, почти полностью состояло из тех, кто кто выступал против войны.
Даже те, кто согласился ответить на вопросы анкеты Миниайло, демонстрировали повышенный уровень страха и дискомфорта. Один мужчина лет пятидесяти сказал: «Сейчас законом запрещено отвечать, что вы думаете по этой теме. Поэтому я воздержусь». Другой мужчина сказал: «Я, конечно, скажу вам, что это «специальная военная операция». Любое другое мнение грозит уголовным наказанием». Женщина, проживающая в сельском городке, сказала, что беспокоится о том, что на следующий день приедет полиция и заберет ее.
Исследование оставило у Миниайло мало доверия к опросу общественного мнения о войне. Единственный реальный вывод, по его словам, заключается в том, что невозможно с уверенностью сказать, что на самом деле думают об этом русские. «Говорить о том, что данные опроса отличаются на десять или даже двадцать процентов, совершенно не по делу», — сказал он мне.
«Я думаю, мы узнали, что цифры о поддержке войны на сто процентов ненадежны — они ничего нам не говорят».
Таким образом, опрос о войне, возможно, является лучшим индикатором готовности человека публиковать антивоенный контент или участвовать в акциях протеста, а не того, что можно подумать в частном порядке или обсудить дома. Учитывая, что публичное несогласие или его отсутствие имеет значение для способности Путина продолжать войну, не говоря уже о его удержании власти, эта информация тоже важна — это просто другой вопрос, чем то, приветствуют ли россияне вторжение на самом деле. «Поддержка, полученная в опросах, не является глубокой или страстной, мало эмоциональной вовлеченности и, конечно же, никакой эйфории», — сказал Волков из Левада-центра. «Это больше похоже на толерантность».
Однако Волков добавил, что эта толерантность, какой бы пассивной она ни была, скорее всего, останется достаточно стабильной, даже сильной. «Люди не так сильно реагируют на войну, а, скорее, стремятся подтвердить мировоззрение «мы против них», которое было заблокировано давным-давно», — сказал он мне.